Здесь будет уместно сказать про то, что ребенка не должен никто бить. Любое насилие — это ненормально. Родители должны знать, что базовая безопасность дается родителями, а не государством, страной или другими людьми. 

Это первые люди, которые нарушают безопасность ребенка: они могут его бить, применять психологическое насилие, или бить друг друга — это тоже считается насилием. То есть первое правило, которое должны усвоить родители, — не бить ни друг друга, ни кого-либо, тем более ребенка.

Правильно разговаривать с детьми о границах тела и личных границах может тот родитель, который способен без стеснения и зрело воспринимать свою сексуальность и формирующуюся сексуальность своего ребенка. 

Важно объяснять ребенку, что тело — это нормально, прикасаться к себе — это нормально, в том числе мастурбировать — это нормально. Но вот если кто-то другой прикасается к ребенку — здесь необходимо обозначить границы: зоны влагалища, ануса, живота, — к этим местам чужие люди не должны прикасаться. Никто из посторонних не должен купать ребенка. Это правило нужно озвучивать. 

Также важно говорить, что ребенок имеет право сказать: «Нет, не целуй меня», и это должно быть остановлено. Это, опять-таки, правило для всей семьи. Если ребенок говорит: «Нет, не целуй меня», то никто из родителей не должен его целовать, даже если у них благие намерения. 

Для чего родителям нужно усвоить это правило? Для того, чтобы ребёнок привык, что вообще-то его слово «нет» является осуществимым, что не бесполезно говорить слово «нет» и что сопротивляться важно. Видите, все-таки все начинается с семьи и родителей.

Вопрос про возраст — он всегда очень важный. Нет определённого конкретного возраста, нет этой конкретной даты. Скорее, это про то, что уже с младенчества важно понимать: у ребёнка есть границы. Они маленькие, слабые. Ребёнок в основном слит с матерью, и это нормально, но постепенно, по мере его развития, границы очерчиваются. Разговаривать с ним нужно по мере того, как у него формируется речь. Когда речь сформировалась, он уже понимает своё тело, знает органы, осознаёт, кто с ним говорит и о чём, — можно начинать такие разговоры.

Конечно, целью этих бесед не является напугать ребёнка или себя, не из страха это нужно делать, а ради здоровой безопасности. Чтобы он понимал, что его тело — ценное, и вообще нет ничего ценнее человеческой жизни.

Мне кажется, что важно научить ребёнка распознавать свои сигналы об опасности. Если тебе кажется, что человек опасен, — тебе не кажется. Верь своим ощущениям. Когда взрослый просит что-то подержать, спасти котёнка или поиграть в доктора, не стоит на это соглашаться.

Опасны не сами игры в доктора, а то, что ребёнок не доверяет родителям, но доверяет другим людям. Вот эта разница опасна. И об этом важно говорить. Причём не только говорить, но и самим родителям формировать это доверие: «Я защищу тебя от всего, в том числе от себя самого».

Стоит понаблюдать: склонен ли ребёнок доверять вам, разговаривать с вами? Если этого доверия нет, нужно искать причины в себе, в своём поведении. Это первое, что должны усвоить родители: ребёнок должен научиться доверять себе и своим родителям.

Если доверия нет, стоит обратиться к психологу.

Если родитель замечает такую ситуацию, важно набраться мужества и прояснить её. С какой целью этот взрослый общается с ребёнком? Не нужно играть в «доброго взрослого», который соблюдает границы ребёнка. Вы – родитель, вы главный в семье, и понятно, что зачем-то этот взрослый дружит с вашим ребенком. Тут надо просто ясно спросить. Это не ребенок дружит со взрослым, а взрослый пытается дружить с ребенком. Обычно дети дружат с питомцами, со своими ровесниками и не выбирают дружить со взрослым. Обычно это взрослый выбирает дружить с ребенком. Поэтому это вопрос к этому взрослому.

Здесь я бы сказала, что это нереалистичная цель. Невозможно выбрать безопасную среду для ребёнка, потому что, если мы говорим о сексуальном или физическом насилии, такое может случиться в любой среде.

Родитель не может выбрать среду. Если бы родители могли её выбрать, она была бы уже обозначена. Поэтому родители уязвимы, и дети уязвимы именно тем, что такой безопасной среды, к сожалению, не существует.

Наверное, здесь следует снять вину и определённую часть ответственности с родителей. Они стремятся к этой безопасной среде, хотят её создать, но на самом деле это невозможно. Жизнь жестока, и действительно невозможно предугадать, откуда придёт насилие.

Если ребёнок попал в такую ситуацию, родители, как правило, не виноваты. Они неосознанно допустили это. То есть вины родителей здесь нет, обычно её не бывает.

С ребёнком случается насилие не потому, что он не умеет говорить «нет», а потому, что нападающий физически и психически сильнее. Насильник, даже если ребёнок говорит «нет», не слушает его. В этом как будто бы слишком много ответственности возлагается на самого ребёнка, который страдает.

Здесь, мне кажется, важно снять эту ответственность с ребёнка. На него напали не потому, что он говорит или не говорит «нет», а потому, что он слабее. Просто потому, что он слабее. Разные весовые категории — вот и всё.

В этом нет ни вины, ни ответственности ребёнка. И ребёнок не сможет защититься от взрослого. Это должны усвоить все взрослые.

Если вы внимательный и любящий родитель, то заметите, что с ребёнком что-то не так.

Во-первых, это телесные сигналы: ребёнок начинает сильно сутулиться, вздрагивать при прикосновении. У него могут появляться кошмарные сны, что также может быть признаком насилия.

Во-вторых, на теле могут появляться синяки в местах, где его трогали или сильно держали. Не надо отмалчиваться и думать, что ребёнок просто упал, даже если он сам так говорит. Обычно дети, когда действительно падают, сразу сообщают, что им больно.

В основном, это всё-таки сутулость, опущенная голова, а также неспособность смотреть взрослым в глаза.

Возрастные изменения никогда не являются признаками насилия. Это естественные процессы, связанные с ростом, прогрессом, радостью, расширением словарного запаса, изменением мышления.

Признаки насилия, напротив, тормозят развитие. Ребёнок может перестать читать, если раньше любил книги, перестать слушать музыку, если это было его привычкой. Также могут появиться физиологические реакции, например, энурез (непроизвольное мочеиспускание) или энкопрез (мазание калом), что тоже может указывать на пережитое насилие.

Само насилие — это стресс, поэтому любые признаки стресса могут указывать на насилие, но вот отличить насилие от стресса может дифференцированно специалист. При контакте с ребёнком, а не со слов родителей.

Для начала сказать об этом: «Я бы хотел, чтобы ты мне всё рассказал. Тогда, когда ты будешь готов». Нужно создать атмосферу безопасности, чтобы не было лишних разговоров, чтобы ребёнок вовремя ел, пил воду, ходил в туалет. Это важно. Это вроде бы просто, но это очень важно.

Чтобы у ребёнка был режим дня, чтобы на него никто не кричал, чтобы от него никто ничего не требовал. Можно заниматься любимыми делами вместе. Например, если ребёнок любит рисовать, можно вместе сесть и рисовать. Дать пространство безопасное и набраться терпения.

Вопрос, как вести себя. Я бы по-другому задала вопрос: как войти в это спокойное состояние, чтобы быть безопасным для ребёнка и создавать самим собой эту безопасность, в которой он бы раскрылся. Я бы так, наверное, сформулировала.

Если ребёнок рассказал о насилии, важно понимать, что он вам доверяет. Это просто бинго. Бинго в том смысле, что вы тот человек, на которого сейчас опирается ребёнок. И вы ответственны за то, что он рассказал. Вы не сможете контролировать свою реакцию. Взрослый человек обычно не контролирует свою эмоциональную реакцию. После того, как первый шок пройдет, очень важно разделить все, что касается вас в этом событии, от того, что касается ребенка. Если вы сами когда-либо проживали психическое, физическое или сексуальное насилие, этот опыт пока надо взять в скобки. Реагировать не из этого опыта, а из опыта ребенка.

Во-вторых, важно почувствовать, что именно рассказал ребёнок, как он это рассказал, вникнуть в его чувства. Не в свои чувства, а в его. Можно задать несколько уточняющих вопросов. Нужно проявить глубокую эмпатию, сочувствие, тепло. Но при этом не впадать в истерику. Если взрослый впадает в истерику, значит, он реагирует из своего опыта.

Очень важно показать, что вам не всё равно. И прямо сказать: «Мне не всё равно, что с тобой произошло». Можно выразить свою злость: «Я готов убить этого человека. Как он мог обидеть тебя?» Не бояться говорить об этом, эмоционально реагировать и поддерживать ребёнка.

Если ребёнок плачет, не надо его прерывать и говорить «не плачь» — это ошибка. Желательно пойти к психологу, который работает с такими травмами. 

И знаете, часто бывает, что насильником является родственник ребенка. Здесь не нужно говорить: «Как же теперь я с этим дядей не буду встречаться?» или «Пойдём вместе с ним поговорим». Нет. Вы имеете дело с преступником, совершившим насилие, например, сексуальное. Хотя видов насилия много. И вести ребёнка к насильнику, прояснять обстоятельства и играть роль следователя не надо.

Если и когда вы решитесь обратиться в полицию и в скорую помощь, ребенка действительно будут допрашивать следственные органы. И там ему достанется, поверьте мне, очень много всего, и это будет ретравматизацией, пусть и вынужденной. Поэтому лишний раз встречаться с насильником ребенку не надо. 

Огромная ошибка, которая часто встречается, — если насильником оказывается отчим, родственник или кто-то из знакомых, с которым ребенок потом вынужден будет встречаться, потому что родители решили, что, например, не будут подавать в суд. Или считают, что семье всё равно надо общаться, ведь у них общая бабушка. Или, например: «Мальчик же ходил в баню с этим дядей, что теперь, не будет ходить?»

То есть, очень часто родители неосознанно встают на сторону родственника — потому что боятся его, боятся нарушить семейные традиции или боятся родительских фигур.

Психологи — да, обязательно. Обязательно правоохранительные органы и обязательно врачи. Врач должен осмотреть ребёнка — это может быть врач скорой помощи или терапевт, лечащий врач. Осмотр обязателен.

«Ты в этом не виноват». Наверное, это важная фраза, которую надо произнести. Даже если ребенок каким-то образом оказался рядом с насильником, важно не спрашивать его: «Как ты там оказался?» или говорить: «Я же тебе говорила, не надевай короткую юбку». Вот это фразы, которые будут вредить ребенку. Важно говорить: «Я тебя люблю», «Мне больно за тебя, и тебе больно. Я чувствую твою боль, но мы вместе справимся», «Я рядом», «Я верю, что все будет хорошо».

Если ребёнок чувствует вину и обвиняет себя, то очень важно разобраться, в чём он себя обвиняет. В таких случаях необходимо обратиться к психологу, потому что работают не просто слова и фразы родителей, а работает помощь специалиста.

Это важный вопрос. В такой ситуации лучше всего обратиться к психотерапевту, который поможет родителям справиться с переживаниями. Без профессиональной поддержки риск того, что они непроизвольно передадут свои эмоции ребенку, остается высоким.

Долгосрочные последствия насилия для ребенка могут быть разными. Одним из них является посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Психотравма может остаться просто психотравмой, но в некоторых случаях перерастает в это заболевание. Это уже долгосрочные последствия. Возможны кошмарные сны, триггеры, возвращающие человека в травматичный опыт.

Долгосрочными последствиями может быть и то, что ребенок сам в будущем станет насильником. Травма иногда приводит к ответному насилию через много лет. 

Также возможны психосоматические заболевания, полная отрешенность от противоположного пола и собственной сексуальности, тотальное недоверие к людям.

Это может быть в будущем какой-либо психиатрический диагноз. Например, клиническая депрессия, которая лечится годами или не лечится, а только корректируется. Это может быть психологическая травма, которая будет корректироваться и исцеляться очень долго в кабинете у психолога.